Давай еще поживем
Голова болит. Тихий вечер и холодный. Весна выдалась очень ветреная, постоянно снег с дождем. Кофе практически тоже остыл, пирожное так и не тронуто.
А телефон все молчал.
Вот так каждый вечер. Инна сидела и ждала, ждала, когда же он позвонит. Но он не звонил. На душе кошки скребли, в голове туман. Инна, наверное, любила его. Любила, какой-то особенной, чистой… нет не чистой, трепетной и боязливой любовью. Она боялась его спугнуть. Голос его, дыхание.
За что она его любила? За его душу, за его же голос, за слова, которые он ей говорил, за то, что он умел ее слушать, и она слушала его…
***
Его звали Григорием или Георгием…. Она точно не знала. Инна никогда его не называла по имени, ни разу. Он ее тоже. Он даже и не спрашивал, как ее зовут. Они были знакомы давно… Долгие годы, особенные. Ни одного вечера не проходило, чтобы он ей не позвонил. Он всегда звонил сам. Она никогда. Не могла, он не разрешал… почему-то. А почему, она не спрашивала.
***
— Привет. Привет, мой ясный свет, солнышко мое…
— Привет, я так рада, что ты звонишь.
— Ты же знаешь, я всегда тебе звоню. Я не могу без твоего голоса, дыхания в трубку. Я не могу без твоего молчания. Ведь с чужим молчать не будешь…
— Да…
Они по долгу могли молчать и только вздыхать… И так спокойно, так нежно молчали. Такая сильная была любовь в этом молчании. Они понимали друг друга, чувствовали настроение, душу. Какие же они были родные, как же они были близки…
— Как твои дела?
— У меня все в прядке, как ты?
— Я весь день думал только о тебе. Я ждал вечера, чтобы тебе позвонить… Ты рада?
— Я безумно рада…
Они опять молчали. Инна давно уже вечером ничего не могла делать, она никогда не опаздывала, а он всегда звонил точно по назначенному времени. Он читал ей стихи, она ему пела. Она не умела петь, у нее даже слуха не было. Но для него слаще и милее ее пения ничего не было. Он совсем плохо сочинял стихи, но это были прекрасные стихи, самые-самые… Он рассказывал ей о тех странах, где когда-то был, она рассказывала, что никогда не была за границей. Инна не знала сколько ему лет, не знал и он сколько ей…
— Милая моя, мне нелегко без твоего голоса…
— Дорогой, я тоже страдаю, страдаю и жду вечера. Жду с трепетом.
— Что ты сегодня делала?
— Я была в парке, гуляла и думала о тебе…
— Я тоже думал о тебе. Ты знаешь, я заболел…
— Я страдаю вместе с тобой…
***
Сегодняшний день тянулся слишком медленно. Время практически остановилось. Стрелки часов никак не хотели двигаться. Целый день Инна ходила как отрешенная, слонялась и пила кофе. Она тоже заболела, болело все — и душа, и тело. Думала только о нем, как он там, болеет… Работа не ладилась, ведь она совсем не выспалась, даже глаз не сомкнула, думала. Она написала для него стихи… С работы она отпросилась пораньше, очень уж было не по себе. И, придя домой, выпив кофе, села рядом с телефоном. Он должен был позвонить… Позвонить через два часа. Но она уже ждала, боялась даже отойти от телефона, лишь бы не пропустить. Гипнотизировала трубку, чтобы он позвонил пораньше, гипнотизировала часы, чтобы время двигалось быстрее.
Но вот уже осталось буквально три минуты, и он позвонит… Он обязательно позвонит. И Инна спросит как у него дела, поправился ли он. И расскажет, что тоже заболела от мысли, что ему плохо…
***
Какой тихий и страшный вечер. Очень холодный и очень жуткий. Самый ужасный в ее жизни. Телефон не звонил. Он так и не позвонил. Она ждала. Она надеялась. Но тщетно.
Рассвет застал ее не спящей, смотрящей в окно, в даль. Кофе. Ледяной кофе даже не начат. Глаза ее не моргали, она не шевелилась. Она была далеко… Очень далеко.
***
Инна умерла от тоски, за одну ночь. Георгий умер на день раньше.
Странные, бедные люди, с безумной, чистой, трепетной и нежной любовью… Они никогда не виделись. Ни разу в жизни они не встречались, но любили друг друга. Жили только ради друг друга.
